СООБЩЕНИЕ О ПРЕДСТОЯЩИХ ГАСТРОЛЯХ В СССР АМЕРИКАНСКОГО ГИТАРИСТА ПЭТА МЕТИНИ БЫЛО ТЕПЛО ВСТРЕЧЕНО ЗНАТОКАМИ СОВРЕМЕННОГО ДЖАЗА: С 1976 ГОДА ЭТОТ МУЗЫКАНТ ВЫПУСТИЛ 14 АВТОРСКИХ ДИСКОВ, И ПОЧТИ КАЖДЫЙ ИЗ НИХ ЗАНИМАЛ ПРИЗОВЫЕ МЕСТА В ХИТ-ПАРАДАХ ВЕДУЩИХ ДЖАЗОВЫХ ИЗДАНИЙ. СЕЙЧАС ПЭТА МЕТИНИ ВСЕ ЧАЩЕ НАЗЫВАЮТ ДЖАЗОВЫМ ГИТАРИСТОМ НОМЕР ОДИН.

Коллектив, с которым приезжал Метини, сотрудничает с ним в последние годы постоянно. Наиболее близок гитарист с Лайлом Мэйзом, который играет на клавишных: судьба свела их на джазовом фестивале в Вишите в 1975 году. Союз оказался долговечным, Мэйз стал вторым лидером группы. Басист — Стив Родби — работает в группе с 1981 года. барабанщик из Чикаго Пол Вертико — с 1983-го, Бразилец Армандо Маркал и канадец Дэвид Блеймарс играют на перкуссионных — различных ударных — и поют. Марк Лэдфорд — отличный трубач. Все — музыканты с большим стажем. Все молоды (средний возраст члена группы 31 год), но каждый за свою исполнительскую практику успел поработать с ведущими музыкантами: Ларри Кориелом, Херби Мэном, Полем Мак Кэндлесом, Брайаном Ферри и многими другими. Пэт Метини родился в августе 1954 года в провинции штата Миссури. Увлекся гитарой в двенадцатилетнем возрасте и сумел — практически не обучаясь музыке нигде — самостоятельно освоить почти весь багаж мирового джаза. Является пионером использования миди-гитары, инструмента, который управляет синтезатором...

— ...Нашу группу не стоит характеризовать как феномен джаза. Существуют образованнейшие музыканты, которые жужжание мухи в состоянии записать нотами; есть и другие, знаменитые виртуозы, которые... не знают нот на грифе гитары. Считаю, то, что записано нотами на бумаге, не всегда является определяющим в том, что вы собираетесь сыграть! -

— Для джаза немаловажны такие понятия, как традиция, преемственность, школа. Чье влияние стало определяющим именно для вас? —

— Музыкантов, повлиявших на мое творчество, могу назвать сотню. Тех же, кто повлиял на образ мыслей, пожалуй, с двадцать. Первыми же в этом ряду поставлю Майлса Дэвиса, Джона Колтрейна, Чарли Паркера...

От настоящих исполнителей джаза требуется, чтобы они искали свои, собственные источники творчества. Думаю, каждый музыкант должен играть то, что он чувствует, что ему ближе, не стараясь найти опору в чужих достижениях. —

— Творчество Мэтини обычно связывают со стилем «фьюжн», что переводится с английского как «сплав». Это действительно сплав, производная самых разных источников: «чистого» джаза, рока, камерной музыки. Мелодичная, красивая и притом как бы «прохладная» музыка. А вот последняя работа гитариста, альбом «Сонг-экс», записанный совместно с выдающимся саксофонистом Орнеттом Колманом, сделан совсем в другой манере. Это свободные импровизации, стиль «авангард». Выходит, можно говорить о смене ориентации...

— Знаете, определения «традиция—авангард» для меня мало что значат. Музыка для меня — не стиль. Да и говорить о стилях в настоящее время достаточно трудно: музыканты с легкостью пересекают их границы. Убежден, с годами разница будет еще большей—тенденция переплетения будет прогрессировать... Этот процесс существовал всегда: особенно в джазе, который питается из самых разных источников. Я стараюсь играть ту музыку, которая близка именно мне, которую я чувствую. Независимо от того, рок ли это, джаз или кантри-вестерн. Признаюсь, что, например, с удовольствием бы «повторил» Баха. Не знаю — хорошо это или плохо — но это та музыка, которую я постигаю именно сейчас! —

— Дело в том, что уже наломано немало дров в противопоставлении «серьезной музыки» — «легкой». Я не случайно беру определения в кавычки. ведь, отрицая право какой-либо из «музык» на жизнь, невозможно считать себя по настоящему образованным музыкантом ! —

— Безусловно, когда имеешь дело с хорошей музыкой —стилистика не имеет никакого значения. Главное — что вложено в музыку, по какому поводу она заучит, насколько она сильна. И тогда мне, например, абсолютно неважно, это играет Альберт Эйлер или моя мама поет в местном церковном хоре... Как бы то ни было, не существует «популяра», который можно поставить в один ряд с классикой. Лишь «Битлз» были наиболее близки к этому, да, может. Мил Нешементо, бразильский певец. Хотя и здесь сравнения условны. Уровень классики более высок. Особенно у таких композиторов, как Стравинский, Барток, Бах. Это мои любимые композиторы и, убежден, их музыка—то лучшее, что мир создал за все времена. Конечно, жизнь сейчас иная, чем тогда, когда творили они... —

— Те есть, сейчас мы живем в век электроники, и Пэт Мэтини освоил МИДИ-гитару и «Синклавир»? —

— Именно так! В первую очередь я — электрогитарист. Имею дело с электроникой с того момента, как стал серьезным музыкантом. В отличие от других, которые начиная на акустических инструментах, а в 60-е годы перешли на электронные. Для меня это абсолютно естественно: прогресс науки и техники способствовал появлению новых инструментов — их я использую. Смотрите —записывая произведение перед микрофоном, исполняя в концертном зале (с подзвучкой), наконец, прослушивая пластинку — всюду электроника... —

— Конечно, такова специфика момента. Многим такая перспектива ясна. Но некоторые склонны обвинять электронику я посягательстве на то исконное, что присуще именно человеку — творческий труд... —

— Но ведь, независимо от того, играем мы на «Синклавире» — фантастическом по возможностям инструменте и не менее — по стоимости, или на дудочке — три вещи остаются определяющими в музыке: мелодия, ритм, гармония. На том или ином инструменте и« нужно создать, для этого необходимы внутреннее понимание, чувство музыки. Талант. И его купить невозможно! —

— Скорее, электроника станет поводом для определенных «творцов» признать собственную несостоятельность. Недаром Шуберт писал: «Любая посредственность может спрятаться за фугой»... —

— С другой стороны, электронные инструменты дадут возможность приобщиться к музыке более широкому кругу лиц, откроют к ней доступ. И все-таки не считаю что последуют радикальные изменения: способствовать появлению более «качественных» музыкантов электроника вряд ли сможет...—

— Знакомы ли вы с нашей музыкой классического стиля, популярной? —

— Более всего — с классической. Ведь Советский Союз представляют на мировой сцене действительно выдающиеся композиторы, исполнители. Но по-настоящему широко у нас, в США, к сожалению, нет возможности познакомиться с вашей музыкой. В первую очередь, из-за сложных отношений между Востоком и Западом, а, кроме того, из-за существующего языкового барьера; текст американцы воспримут только, если он английский... —

— У нас по-другому. Многие меломаны получше американского диск-жокея знают о новинках, переменах в составах, дискографии любимых ансамблей. Причем, текст определяющим совсем не является. Например, в последнее время налицо ажиотаж вокруг «тяжелого металла»... —

— О! В Америке то же самое. Да, наверное, и во всем мире: «металл» необычайно популярен среди молодежи от 13 до 18... —

— А лично ваше к нему отношение? —

— Мне кажется — это традиционный рок-н-ролл, который в главном не изменился за последние тридцать лет. Хотя в каждой стране есть популярные группы, они ведь по сути играют одно и то же. Барабан делает: «Кх! Кх!», гитарист: «Дау! Дау!», а певец говорит о самом обычном. Это не та музыка, что мне по душе. Для моего возраста более приемлем уже ставший рок-классикой «Лед Зеппелин», ведь большинство групп повторяет их приемы, подражает им. —

— А такая смежная область, как «поп»? —

— Как и в джазе — что-то мне нравится, что-то нет. Главное отличит поп-музыки — в ее быстротечности: на гребне появляются все новые и новые имена. Конечно, я слушаю радио, что-то принимаю, что-то отвергаю, делаю для себя выводы. В последнее время, на мой взгляд, «поп» стал интереснее как раз за счет использования компьютеров, электроники, А все-таки, в конечном итоге я предпочитаю Майлса. —

— А ведь и Майлс Девис, и Херби Хенкок в последнее время отошли от джаза в «волну»... —

— Они доказали свое право на эксперимент, на право быть интересными. Потому и их творчество сегодня мне нравится так же, как то, что они делали вчера. Именно я первый из тех, кто покупает их новые записи. —

— А советские коллективы, работающие в этой области, знакомы ли вы с ними? —

— Во время пребывания в Советском Союз» я слушал несколько ансамблей. Например, «Аквариум», чей концерт произвел на меня впечатление. —

— Ваши концерты — свидетельство развивающихся контактов между нашими странами, культурами. В том и состоит примечательность вашего приезда в СССР. А что знаете вы о происходящем сейчас во внутренней жизни нашей страны? —

— Происходящее в вашей стране впечатляет. Быть здесь — для нас возможность увидеть Советский Союз по-настоящему открытыми глазами. Те сведения, что поступают в Штаты, — чрезвычайно скудны. Россия для нас — «мифическая» страна. Отчасти из-за позиции нашего правительства, отчасти — из-за отсутствия объективной‚ информации. Хочу надеяться, наш нынешний визит не последний, думаю, мы побываем у вас еще не единожды. Ведь взаимоотношения между нашими правительствами, нашими странами будут улучшаться... —